17 июня 2018 года в Украине отмечают день медицинского работника. В истории Павлограда был медик, которого знают далеко за пределами Украины — это Манфред Генрихович Эсси-Эзинг. «Доктора Эссена», «Доктора Осень» как его называли, во время оккупации нацисты назначили главным врачом Павлоградского лагеря военнопленных. Объявляя заключенных тяжело больными или умершими, доктор Эссен спас около 6 тыс. человек от угона на работу в Германию. Примерно тысяча этих спасенных были партизанами и подпольщиками — многие из них в дальнейшем инициировали Павлоградское восстание 1943 года. Не только из-за венчика седых волос, но и за характер, подпольной кличкой Эсси-Эзинга было «Святой».
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ
Немец по национальности, Эсси-Эзинг родился в 1902 году в Енакиево. До войны работал главным врачом и рентгенологом детского санатория в Мисхоре (Крым). В июне 1941 года ушёл на фронт. Так он описывал тот день, когда попал в плен:
«… Во время большого окружения под Харьковом в 1942 г. медсанбат, где я был главным врачом, оказался в тылу врага. На всех раненых нас было только двое «дееспособных» — я и восемнадцатилетняя Катя. Охрана погибла, защищая госпиталь. Мы перетащили раненых в лес в укрытие. Скоро был тяжело ранен и я. Когда очнулся, Катя и еще несколько женщин из соседней деревни на санях увозили всех нас дальше, в лес. Там и проработал несколько недель наш госпиталь: операции я делал сидя, инструмент — пила, наркозом служил самогон, который приносили из деревни. Если бы не Катя и не деревенские её помощницы, мы бы все погибли.
Лежачих женщины разобрали по домам, а мы, те, кто мог ходить, стали пробираться к своим. Но столкнулись с регулярной частью фашистов, и все, кто остался в живых, попали в плен. Когда нас, раненых, больных, выстроили в шеренгу, офицер сказал Кате: «Выходи, пойдёшь со мной…» Не хотелось мне открывать свое знание немецкого языка, но надо было выручать нашу спасительницу… Я вышел вперед и сказал по-немецки:
— Прошу оставить медсестру с нами, так как это моя жена
— Вы врач? — спросил офицер.
— Врач.
— Немец?
— Немец.
— Будете врачом концлагеря.
Так началась моя служба в лагере военнопленных в Павлограде. Каждый день в лагере погибали сотни людей. Надо было спасать их. Годилось любое средство, и нашим врачебным оружием стала… смерть. Я и двое моих помощников-фельдшеров выбрали нескольких пленных, которым угрожало уничтожение в первую очередь, и объявили их инфекционными больными. В этой первой группе была наша Катя, ещё одна женщина — Полина, комиссар батальона. Через несколько дней наши больные «умерли» — инъекция составленного мной лекарства сделала их неподвижными на несколько часов. Представляете, что должны были пережить эти совсем молодые люди! Поэтому, когда я делал укол, каждому объяснял, что они будут чувствовать, и успокаивал:
— Когда умрёшь — не бойся, обязательно воскреснешь!
КАК «ВОСКРЕСАЛИ» ПАРТИЗАНЫ
Обреченных людей называли «инфекционными больными» и отправляли в барак с надписью «Тифозный». Немцы заходить в него боялись. Оттуда «больных» по переводили в инфекционную больницу, где они «умирали». Следующая группа подпольщиков — медсестры и санитарки ночью забирали «умерших» из морга, одевали (существовала специальная подпольная швейная фабрика, где шили для них одежду) и переправляли к партизанам.
Однажды немцы готовили к отправке военнопленных. Эсси-Эзингу поручили отсеять слабых и больных. Ему удалось отобрать около ста военных, которых спрятали в бараке с туберкулезными больными. Еще около ста человек действительно больных оставили на виду, сказав, что это — заразные больные, специально оставленные для заражения советских бойцов… В результате ни один человек не был расстрелян.
Как врача высокой квалификации, доктора Эзинг перевели из концлагеря в центральную больницу Павлограда рентгенологом. Рентген-кабинет стал одной из главных явок подполья. В архивах больницы хранились сотни снимков многолетней давности — больных туберкулёзом, язвой желудка, искривлением позвоночника, — и каждый снимок был использован сотни раз: для спасения молодежи от угона на каторгу в Германию. Тысячи павлоградцев, освобожденные как «непригодные к труду», тоже уходили в подполье.
ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ВОЙНЫ
После войны, с 1950 года работал главврачом в лагере «Артек». На пенсии — консультантом-рентгенологом санатория в Ялте, где и скончался в 1977 году.
Несмотря на все заслуги, Эсси-Эзинг до старости называл себя латышом. После войны к немцам в СССР продолжали относиться с предубеждением. В своих немецких корнях Манфред Генрихович признался только в 70-х, незадолго до смерти.
Поэт Андрей Вознесенский написал о Манфреде Генриховиче Эсси-Эзинге балладу «Доктор Осень».
«Рослый латыш в чесучовой рубашке, — расскажет о своем герое поэт. — Он поразил меня северным сиянием глаз. Будучи в плену, став главным врачом Павлоградского лагеря, окруженный смертью, подозрительностью, он превратил госпиталь в комбинат побегов к партизанам. Провоцируя признаки страшной болезни, он «списывал» людей, «живые трупы» вывозили из лагеря. Так было переправлено к партизанам около 1 000 человек, а еще 5 000 было спасено от угона в Германию […] Когда «Литературная газета» напечатала отрывки из поэмы, я получил от Манфреда Германовича открытку. И я счастлив, что моему герою стихи понравились».
«…Главврач немецкого лагеря,
назначенный из пленных,
выводит ночами в колбе
невиданную болезнь,
машины увозят мёртвых,
смёрзшихся, как поленья,
а утром ожившие трупы
стригут автоматами лес…»
